Южная пустошь (СИ). Страница 9

После побоев она так и не встала. Даже домой ее привез сердобольный торговец, который возил продукты в Высокий город. Мой телохранитель потратил кучу денег, таская «упавшую с лестницы» беременную супругу по врачам. Но ничего не помогало. С каждым днем ей становилось все хуже и хуже.

И в этот самый момент Дишлан резко отдалился от меня. Вместо того, чтобы попросить помощи для жены, он предпочел оградить меня от своих проблем. И только тогда я заметила, что между нами что-то случилось.

Если бы не баронесса Шерши, я так ничего и не узнала бы. К счастью «глупышка Ирла» легко выяснила всю подноготную этой неприятной ситуации. В тот же день я отправила к жене Дишлана Алиса. Он много лет лечил простых людей, и нередко сталкивался с похожими ситуациями. В Среднем городе мужья нередко колотили жен до полусмерти.

Алису удалось помочь несчастной женщине, уменьшить боль, но он сразу предупредил, что роды она скорее всего не переживет.

Так и вышло. Сразу после рождения дочери, жена Дишлана скончалась, оставив его с новорожденной девочкой и двумя сыновьями на руках. Я взяла на себя заботу о его детях, определив им содержание и наняв прислугу, которая бы заботилась малышах. Как ни крути, но какая-то доля вины за случившееся лежала и на мне. Ведь это я была любовницей ее мужа.

Но вот Дишлан после похорон жены, как будто бы умер сам. Он до сих пор винил себя в ее гибели, и даже правда о том, что всю эту авантюру его супруга затеяла ради денег, которую я не стала скрывать, не изменила его мнение. Он не мог простить себя за то, что полюбил и меня тоже.

Он не ушел тогда только потому, что я не позволила. Все же я была королевой, имевшей право приказывать своим подданным. Дишлан на очень долгое время отдалился от меня. И наши отношения возобновились совсем недавно, уже здесь, в Южной пустоши.

Мы договорились, что больше никогда не будем говорить о чувствах. Просто будем вместе без всяких обязательств и ожиданий. Но теперь пришла пора нарушить наш договор. Я хотела знать, почему Дишлан все еще со мной. Остались ли у него какие-то чувства, или это всего лишь отголоски прошлого и простая физиология двух одиноких людей.

— Ничего не изменилось. Елька, — повторил Дишлан, как будто бы сомневался в том, что я услышала этот страшный приговор своим надеждам. — Прости…

Я кивнула… Отвернулась, бездумно глядя в окно…

Мне не привыкать держать удар, и сейчас на моем лице ничего не дрогнуло, выдавая резкую боль. Еж, лежавший в сердце, резко развернулся, и его иголки впились в плоть, разрывая ее на клочки. Не в первый раз… Но, надеюсь, в последний… Хватит с меня несчастной любви. Демьян, которого любила Призванная душа всю свою жизнь в другом мире, Эбрахил, оказавшийся мужем моей мамы и моим отцом, Гирем, продавший меня за титул и связи, Дишлан… Хватит…

Сердце медленно покрывалось ледяной коркой. Я заморожу все свои чувства. Я перестану любить, раз уж надежды на ответные чувства нет. Я закрою для себя эту сторону жизни навсегда. Я смогу…

— Ничего не изменилось, Елька, — тяжело вздохнув, повторил он в третий раз и, присев на корточки перед моим креслом, осторожно обхватил мою ладонь, своей огромной лапищей. — Я виноват перед своей женой за то, как поступил с ней. Я виноват перед тобой за то, как поступил с тобой. Но, — он запнулся, — если ты прикажешь мне уйти, я нарушу твой приказ. И останусь. Потому что я тоже люблю тебя. И не переставал любить, несмотря ни на что…

— Дишлан, — прошептала я сдавленным от нахлынувших чувств горлом. Я хотела сказать, что никогда не попрошу его уйти, но не смогла. Просто разрыдалась от облегчения и сползла с кресла прямо в его объятия.

Еще никогда в жизни я, кажется, не была настолько счастлива, как в эти мгновения.

Внезапный, резкий и требовательный стук прервал наши объяснения.

— Ваше величество, — твердый голос Ирайи не дрогнул, когда вломившись без спроса в кабинет, она увидела на полу телохранителя, бесстыже целующего зареванную королеву, — к нам незапланированные гости. На границе Южной пустоши замечен очень большой кортеж какого-то важного гостя. Его сопровождает наемная охрана и воины вашего брата, его величества Фиодора…

Глава 4

Не прошло и полсвечи, как кортеж показался на горизонте. Толстая, жирная гусеница обоза медленно ползла по дороге. Я стояла на самом верху охранной башни, старательно всматриваясь вдаль и пытаясь определить: кого же к нам принесло. Но пока невозможно было распознать даже цвета военных мундиров…

Если предводительница амазонок сказала, что к нам едет какое-то высокопоставленное лицо, то так и есть. Ирайе я верила. Если в сопровождении кортежа есть и наемники, и солдаты Грилорского короля, то это лицо явно не из Грилории. Скорее всего до наших границ неведомый гость добирался со своей охраной, а воины моего брата присоединились позже.

И меня очень тревожил тот факт, что незваный гость никак не обозначил себя и не вывесил флаги страны, которую он представлял. А еще и странное молчание Фиодора… Почему мой брат не отправил ко мне гонца, который предупредил бы о визите? Это означало только одно, тот, кто ехал ко мне в этом обозе, очень не хотел, чтобы я узнала о нем раньше времени. И имел возможность надавить на гирлорского короля и заставить его молчать.

И я знала того, кто уже однажды проделал подобное: Великий султан, предводитель мужчин и хозяин женщин, правитель солнечной Аддии и по совместительству мой случайный отец — Эбрахил. Я, прикусив губу, чтобы сдержать слова, которые королева не должна произносить даже минуты смертельной опасности, пыталась просчитать, к чему мне готовиться. И найти выход из безвыходной ситуации.

Мне предстоял еще один бой за свои права. Я еще раз должна была доказать Эбрахилу, который искренне считал меня и моих дочерей своей собственностью, что для него будет лучше, если мы пока останемся здесь, в Южной пустоши.

Моя мама, будучи совсем юной наследницей Великой матери, влюбилась молодого аддийского мальчишку и вышла за него замуж по традициям чужой страны. Порядки в Ургороде, где правила Великая мать, были весьма вольными, и у двух бестолковых детей получилась я.

Когда молодая жена узнала, что ее возлюбленный будущий султан и по обычаям его страны она теперь рабыня, которую он намеревается забрать с собой, сбежала от прекрасного принца сверкая пятками. Она скрыла эту связь от всех, кроме баронессы Шерши. И, повинуясь воле Великой матери, вышла замуж за короля Грилории.

Эдоард с самого начала знал, что королева носит под сердцем ребенка от другого, но принял меня, как свою родную дочь, и пятнадцать лет, пока не родился мой брат, именно я считалась наследницей престола.

Правда вскрылась совершенно случайно. Я сама рассказала Великой матери, что его величество Эдоард не мой родной отец. А она вспомнила, что когда-то очень давно к ней приходили странные депеши из соседней страны, с требованием немедленно выдать юную ургородскую мать, которая по своей воле стала собственностью Аддийского принца, вскоре получившего титул султана.

После моего категорического отказа быть послушной коронованной марионеткой, старуха воспользовалась полученными знаниями, чтобы отомстить. До того, как ее убил целастус, особый напиток из Северной пустоши, поднесенный мной под видом подарка от амазонок, Великая мать успела основательно подгадить: написала письмо Эбрахилу и сообщила, что помимо дочери у него есть еще и внучка, в жилах которой течет кровь древней Богини Аддии…

Эбрахил не мог упустить такой шанс, кровь Древних Богов давала уникальную силу, которая была бы совсем не лишней правящему роду. Тем более я, как первый ребенок первой жены, формально являлась наследницей султана. Он примчался в Грилорию сразу после моей коронации и потребовал немедленно отправиться с ним, чтобы, как и положено приличной аддийской принцессе надеть рабский ошейник и выйти замуж за того, на кого укажет он, мой настоящий отец.

Если бы я могла рассмеяться ему в лицо, то сделала бы это. Становиться рабыней совсем не входило в мои планы. Но, к сожалению, я не могла себе позволить ссору с Аддийским султаном. Мое положение на троне было довольно шатким, любая ошибка могла привести к огромным потерям. И я не без оснований опасалась, что недовольство султана выльется в проблемы с Высокими родами, либо, что еще хуже, в начало военного конфликта между нашими странами.